Счастливый брак - Страница 41

Линда не подняла глаз и не видела, что он держит в руках небольшой сверток.

– Я собирался подарить тебе это через две недели, – сказал он смущенно. – В твой день рождения. Но, думаю, сейчас это поможет тебе почувствовать себя лучше.

Ничто не поможет мне почувствовать себя лучше, чуть не сказала она, никакой подарок не избавит от этой боли, терзающей душу и сердце.

Джеральд сел на кровать на некотором расстоянии от жены и положил ей на колени сверток. Это было что-то плоское, прямоугольной формы, похожее на коробку конфет, но немного больше.

Почему бы не доставить ему удовольствие, подумала Линда. Какое это теперь имеет значение? Голова болела так сильно, что все равно не хватало сил встать и уйти.

На коробке не было никакой надписи. Это была солидная, крепкая, внешне совершенно простая коробка из коричневого гофрированного картона. Линда приподняла крышку. И уставилась в изумлении на фотографию молодого человека в военной форме. Красавца-мужчины, чье лицо было чуть смазанным. И чья улыбка, как в зеркале, отражала ее собственную…

– Откуда это у тебя? – прошептала она.

– Из студии, где он фотографировался. У них сохранились негативы.

– Как… – Линда не сразу смогла говорить, и ей пришлось начать снова. – Как тебе удалось? На снимке не было никакой печати, ничего, что указывало бы, где он сделан.

– Как только я увидел ту ужасную фотографию, которая была у тебя, – он повел рукой в сторону рассыпанных по ковру осколков, – я сразу начал интересоваться, нельзя ли разыскать оригинал.

Линда покачала головой.

– Это лучшее, что они смогли сделать.

– Я понял это, когда ты дала мне оригинал, чтобы положить его в сейф. – Пальцы Джеральда нежно коснулись прядки волос, упавшей на лицо, и он убрал их ей за ухо.

Линда даже не заметила этого.

– Такой малюсенький снимок, – сказал он. – Но это явный портрет, значит, он сделан в студии. Можно было предположить, что у них еще сохранились негативы. Возможно, это был не единственный снимок. – Его голос звучал ровно, успокаивающе, будто он рассказывал вечернюю сказку. – Но я не знал, где искать. Даже не знал наверняка, какую фамилию носил твой отец. Выяснил только, что твоя мать взяла фамилию второго мужа, когда снова вышла замуж. Безнадежная задача, да?

– Кажется абсолютно безнадежной. – Линда все еще не отрываясь смотрела на портрет человека с ясными глазами, которого так хотела бы знать.

– Ты была права в отношении катастрофы, в которой погиб твой отец, – сказал он мягко. – В стране объявили траур. Известие о трагедии поместили на первых страницах почти все газеты. Не очень трудно было выяснить, где и когда это случилось, и получить список погибших с их полными именами и фамилиями. Я выяснил, где стояла их часть и что твой отец только что получил повышение. Казалось резонным предположить, что на этой фотографии он уже с новыми нашивками. Значит, он фотографировался где-то недалеко от расположения части. Это дало мне место, откуда начинать поиск, и примерную дату, когда был сделан снимок.

Кончиком пальца Линда провела по воротничку формы человека на фотографии.

– Но…

– Я заходил в каждую студию в районе базы, надеясь, что та, которую я искал, не закрылась. Молился, чтобы работники студии оказались слишком совестливыми, или занятыми, или, на худой конец, ленивыми и не выбросили старые негативы.

– Это немыслимо! Шанс найти именно ту студию…

Джеральд пожал плечами.

– Мне повезло. Ту студию основал отец хозяина. Ни он, ни его сын никогда ничего не выбрасывали. И вот она перед тобой.

– Но эта фотография такая четкая, такая превосходная! – Линда повернула снимок так, чтобы свет лучше падал на него.

– То, что было у тебя, оказалось лишь предварительным отпечатком. Возможно, отец послал его твоей матери, чтобы она выбрала, какой больше понравится. Он не был рассчитан на длительное хранение, потому такой выцветший. Не говоря уж о том, что он был порван на кусочки и у реставраторов просто не было шансов полноценно восстановить портрет.

Линда целую минуту сидела молча, наконец, прошептала:

– Джерри, я не знаю, как отблагодарить тебя.

Он не ответил, только слегка сжал ее пальцы.

Слезы снова хлынули у нее из глаз. В этих слезах было все – и жалость к себе, и безысходная печаль – ведь если бы у них все сложилось по-другому…

Не сказал ли Джеральд то же самое где-то за минуту до того, как к ним вломилась Делла и весь мир разлетелся на кусочки? Сейчас ей стало ясно, что он имел в виду.

Если бы Джерри не сомневался, что это его ребенок, подумала Линда, я продолжала бы бороться за него. Раз он способен на добрый поступок, значит, еще есть надежда, что однажды между нами все изменится. Если бы, если бы… Если бы не его недоверие к ней!

И все же, что муж имел в виду? Он, казалось, хотел, чтобы они стали ближе… И в то же время, если бы не было ребенка – независимо от того, сомневался он в своем отцовстве или нет, – не было бы никакого брака, ничего, на чем могла бы основываться близость… любая близость.

Его голос звучит почти грустно, подумала она. В нем нет ни сдерживаемой обиды, ни ожесточения или негодования.

– Джеральд – проговорила она еле слышно. – Почему ты не спросил у меня о ребенке?

На какое-то мгновение Линде показалось, что муж не слышит ее. Наконец он вздохнул и ответил шепотом:

– Потому что я боялся услышать твой ответ.

В комнате наступила оглушительная тишина. Он действительно этого боялся?

– Ты бы поверил тому, что я сказала? – спросила Линда надтреснутым голосом.

Он сидел, уставившись на свои руки.